10 лет назад в регионе вспыхнули сильнейшие лесные пожары. Они уничтожили тысячи гектаров лесов, десятки жилых домов. Сейчас, конечно, по-иному выглядит сама система охраны лесов, и во многом это уроки 2010-го.
Черный дым и слезы отчаяния. На стыке июля и августа 2010-го не остается других новостей: область полыхает.
Юрий Божко, в 2010 г. — председатель КЧС Липецкой области:
Практически мгновенно в разных местах области появился огонь в лесах, перекидываясь на населенные пункты. Конечно, это была трагедия страшная. Нам сил и средств не хватило, чтобы покрыть все сразу. Буквально Силикатный, буквально Донское загорелось, буквально в Усманском лесничестве пожар произошел. И это прямо в один день, в разрезе двух часов.
В 2010 году два месяца ни капли дождя, аномальная жара. Огонь заходил по-хозяйски.
Геннадий Забабурин, директор Добровского лесхоза:
Если можно слово такое назвать — ад, то я его видел. Вот как горит лес — это пламя над деревьями высотой в еще одно дерево. Клубы пламени, происходит такая огромная тяга, завихрения и вал огня.
Владимир Кожевников на момент пожаров — лесничий в Кривецком лесничестве. Настоящий лесной страж: жил с семьей на лесном кордоне в поселке Дальний. На самой его окраине, у кромки хвойника. Несколько очагов занимаются в здешних лесах 29 июля. С этого дня он в лесу.
Владимир Кожевников, в 2010 году — лесничий Кривецкого лесничества:
Жара, еще был ураганный ветер. И когда вот загорелось, 29 числа случился пожар, где-то в середине дня. Мы как могли отступать, держали, сдерживали. Первого числа у нас случился прорыв. Мы не смогли удержать. Все силы бросили, все. Не смогли просто физически, только еще осталось умереть. Мне люди были дороже, рабочие мои. Я отступал самый последний. Ушли пожарки, ушли машины с рабочими, я с тракторами отступал самый последний до поселка.
На тот момент кто-то из жителей поселок уже покинул. Кто-то наотрез отказывается. Огонь в Дальний заходил не по низу.
Николай Глотов, глава Каликинского сельсовета:
Он падает на крышу и взрывается, как в фильме буквально. Потому что воздух разрежен, температура была около 40 градусов. И, в общем-то, эти макушки, горящие сосны падают в разные стороны. То там взрывается, то в другой стороне, то в третьей, то четвертой.
Отстоять дома — было главной задачей не только в селах. Огонь подбирался к областному центру в районе Силикатного.
Владимир Кожевников, в 2010 году — лесничий Кривецкого лесничества:
Авиация пришла, но авиация — она тушила всю Россию. Она пришла, авиация-то, но и она тут помогла. Начала тушить у нас, так опять загорелся «Звездный», где детский лагерь оздоровительный. Там детей надо было спасать, ушла туда. Тут как — просто все не спасешь сразу одновременно.
В первых числах августа большие пожары потушены. Но вплоть до середины августа, как паук, расползается огонь. Все это время Владимир Кожевников в лесу, круглыми сутками. Человек, у которого больше не было дома. В Дальнем уничтожено почти 40 домов, в усманском Излегоще — около сотни, больше 30 — в Суворовке. Огонь бушевал в Донском, в Бутырках.
Юрий Божков, в 2010 г. — председатель КЧС Липецкой области:
Когда было принято решение Президентом страны выделить средства и начать восстановление или строительство домов. Мы приняли решение сделать нормальные кирпичные дома, у нас в области нормальные кирпичные дома, то есть блоки и кирпич. И приняли меры строить по наличию — сколько было по БТИ, паспорту, дом в целом, холодный, не холодный — строить нормальные жилые дома по площади. В максимально короткие сроки мы построили практически новые поселки. Тот же поселок Дальний, Излегоще, Суворовка Елецкого района.
Владимир Кожевников, в 2010 году — лесничий Кривецкого лесничества:
Проект очень хороший. Зимой тепло, а летом прохладно. Все сделали под ключ, все сделали. Даже линолеум постелили. И даже мебель. Все тут поражались, что власть отнеслась так к людям. После пожара сказали: «Вам дом построят в любом месте». Хоть в Добром, хоть где. Но мы вот решили с семьей, что мы останемся на месте. Это наш святой долг. Говорят, что же вы тут остаетесь, ведь тут песок. Песок, но он родной.
Николай Глотов, глава Каликинского сельсовета:
В основном все остались на месте, жители, которые здесь жили до пожара. Дети выросли, внуки ездят. Здесь на берегу реки прекрасное место отдыха. Созданы комфортные условия им, пришла цивилизация. И газ, и вода, и интернет. Поэтому люди уже теперь как бы все переболели. Ну, все это лечит. Время лечит раны.
В регионе выгорело 10 тысяч гектаров леса. Большей части массивов было от 40 до 60-ти лет. В терминологии лесного дела — средневозрастной лес. То есть хозяйственно ценный.
Геннадий Забабурин, директор Добровского лесхоза:
Сразу же, в следующем году, в 11-ом году — начались восстановительные работы. Привлекали сюда людей из наших районов, соседних районов. Практически работали со всей области. Высаживали в год, за сезон за весенний, около 400, 500 — до 600 гектаров. Этот горельник мы восстановили за шесть лет.
Десять лет в регионе обходится без серьезных пожаров. Окна дома Владимира Кожевникова снова смотрят на лес, им же посаженый после большого огня. 10 лет — это много: у него родилось двое внуков, ждут третьего. 10 лет — это слишком мало, чтобы ушла горечь.
Владимир Кожевников, в 2010 году — лесничий Кривецкого лесничества:
Мне жалко лес все равно… Я не знаю, мне жалко… 10 лет прошло, а я все места помню, где охотился, где там грибы, где все.
Какие силы привлекались тогда. Какие выводы были сделаны. И чем система охраны лесов располагает сейчас. Полную версию материала нашего корреспондента Елены Гурьевой смотрите на этой неделе на телеканале Россия 24.
