Сегодня по всей России пройдут уроки памяти, митинги, траурные акции и другие мероприятия. 30 октября в нашей стране чтят память невинных жертв политических репрессий в СССР.
Помнить поименно. Сколько их было?
На сегодняшний день дела репрессированных все еще относят к секретным материалам: запрещается распространять имена доносчиков, фотографии документов, а доступ к архивным данным можно получить только после официального запроса.
Для того, чтобы узнать хотя бы примерное число подвергшихся террору липчан, можно заглянуть в книгу памяти жертв политических репрессий Липецкого края. По последним данным, в ней записано около 19 тыс. человек, попавших под репрессии 30-х годов.
Следует понимать, что это число не отражает реальный масштаб террора на территории области, ведь в памятных книгах речь идет только о реабилитированных людях. Восстанавливать честь россиян начали еще в 1998 году, но до сих пор этот список растет. К примеру, с 2013 года в памятный список липецкой области добавили почти тысячу человек.
С подсчетами репрессированных конкретно в Липецке дела обстоят еще хуже. Нет такого документа, в котором содержались хотя бы примерные цифры. Госархив насчитывает около 190 дел, но каждое дело может включать в себя как одного человека, так и 60. К тому же в архиве хранятся лишь те документы, которые передали сюда на сохранение. Часть из них так и осталась засекреченной и сейчас находится в ведении ФСБ, а другая часть бесследно исчезла.
Где в Липецке расстреливали осужденных? Как жили и чем провинились наши предки? О судьбах наиболее выдающихся липчан, подвергшихся репрессиям, расскажем в этой статье.
Талантливая художница, полиглот, архитектор. Дважды оказывалась в трудовых лагерях за «шпионаж»
Трагичную историю одной из жертв репрессий в Липецке отразили в ноябрьском номере газеты «Добрый вечер» в 2005 году.
Способная и талантливая Анна Ивановна К. из семьи военного врача получила два образования. Исторический факультет она окончила в Москве, а затем получила диплом художника в Одессе.
До 1937 года Анна работала научным сотрудником музея, архитектором и переводчиком. Девушка в совершенстве владела французским, немецким, английским и итальянским языками.
Возможно, именно феноменальные знания иностранных языков и стали причиной того, что в 1937 году Аню заподозрили в шпионаже. Ее обвинили в том, что она была в хороших отношениях с итальянским консулом в Одессе и секретарем французского посольства в Москве. Эти связи она якобы поддерживала для того, чтобы выполнять их «шпионские задания». Помимо этого, брат и сестра Анны уехали за границу. Общение с ними сочли за связь с врагами советской власти.
Заседание тройки НКВД признало девушку шпионкой. Долгих 10 лет она отбывала наказание в трудовых лагерях.
К моменту окончания ссылки родители Анны переехали в Липецк. Ее отец стал здесь врачом Туберкулезной больницы. Художница прибыла сюда в 1947 году вслед за родителями.
Десятилетняя каторга не отбила влечение женщины к искусству. В Липецке Анна устроилась на работу в артель «Труд» живописцем. В драмтеатре она трудилась художником-постановщиком, а затем стала лаборанткой в фельдшерско-акушерской школе.
Талант Анны Ивановны не остался незамеченным. Ее пригласили в Мичуринск реставрировать Ильинскую церковь.
Но счастье длилось недолго.
Спустя три года после освобождения из лагеря, Анну арестовали снова. По той же причине, что и в первый раз. Женщина якобы «устанавливала связь с лицами, враждебными Советской власти».
В 1951 году Анна написала письмо Берии, отрывок из которого опубликовали в газете:
…Я хочу, чтобы вы знали, что нашей прекрасной Родине я — не чужой человек. Не с озлобленным сознанием я вышла из лагеря, а с горячей жаждой реабилитации. Какие основания были у воронежского прокурора арестовывать меня вторично?
Письмо тогда так и осталось без ответа.
Дочь вернулась к престарелым родителям только спустя 4 года. Дело прекратили за отсутствием доказательств вины.
Липецкий доктор, архивариус и заведующий музеем. Арестован по «делу краеведов»
Михаил Трунов — организатор Липецкого уездного исторического архива.
До революции Михаил Павлович был врачом, боролся с эпидемией тифа в Воронежской губернии, работал в Хлевном, а также несколько лет был станционным доктором в Ельце и Лисках.
Уже в начале XX века 35-летний врач стал изучать историю края, в 1901-1902 годах активно проводил археологические исследования.
Современники описывали его как человека с обостренным чувством справедливости, противника войны. Еще до установления советской власти за свое стремление к правде он зачастую становился участником судебных разбирательств.
Летом 1906 года Михаил оказался в Липецке. Здесь он лечил работников винного склада, рабочих Сокольского завода, трудящихся на рудниках и даже военнопленных.
При этом Михаил Павлович сделал огромный вклад в культуру Липецка: жертвовал книги в библиотеки, добывал экспонаты в музеи, старался сохранять архивные документы, книги и газеты, делал археологические открытия.
В 20-е годы он писал:
Я работаю одновременно по Уздравотделу и Наробразу, состою районным врачом, школьным врачом в четырех школах, заведую музеем, состою уездным уполномоченным по архивном делу, заведую Липецким историческим архивом, председателем липецкого краеведческого общества, работаю над составлением летописи, а по ночам разбираю документы музея…
Государство активность Михаила не оценило. Его дом подвергался многочисленным обыскам. Семь раз его обыскивали за принадлежность к партии народных социалистов. С января 1925 года начались аресты. Михаил Павлович попал в Тамбовский исправительный труддом за хранение в архиве контрреволюционной газеты «Руль».
Доктор описал эти события в одном из писем жене:
Вчера мы прибыли в Тамбов, около трех верст шли пешком до места жительства. Живем 14 человек в относительно сносных условиях, хотя спать приходится всем вместе на полу, — писал Михаил жене в первые дни ссылки.
В 1930 году доктор вернулся в Липецк, но спокойствие ему только снилось. В стране начались гонения на краеведов. В 1931 году его снова арестовали «за участие в Воронежской контрреволюционной монархической организации». По делу краеведов все равно арестовали почти сотню человек. Михаил Павлович и еще один краевед так и не признали свою вину. По этому делу расстреляли пятерых человек, остальных отправили в ссылку. Трунов отправился в Томск на 5 лет, но был освобожден досрочно в 1935 году.
Постоянные ссылки сказались на его здоровье. Умер Михаил Павлович во время блокады Ленинграда в 1942 году. Только в 1978 году его полностью реабилитировали.
Жизнь посвятил Богу, а лишился ее у расстрельной стены
27 июля 1937 года в дом на улице Прогонной (Неделина) постучали. Дверь открыл 76-летний епископ Липецкой епархии Алексей Торопов. Он и не подозревал, что на закате жизни ему придется отправиться в тюрьму, а затем погибнуть у расстрельной стены.
Алексей Александрович был священнослужителем Преображенской кладбищенской церкви. Когда он увидел в местной газете антирелигиозную статью, в своей проповеди он обратился к верующим со словами: «Христос был. Местная печать вас заблуждает». За эти слова ему и пришлось поплатиться.
Вскоре было сфабриковано дело о существовании антисоветской церковно-монархической организации. Руководителем сочли Алексея Александровича. Вместе с ним арестовали и других священников: Владимира Гумилевского, Михаила Венцова, Степана Востокова, Павла Щеголева. Всего в Липецке было арестовано 43 священнослужителя.
Спустя несколько дней после того, как Торопов дал признательные показания, его и еще 20 человек приговорили к расстрелу. 22 октября приговор привели в исполнение.
В 1960-е годы большую часть свидетелей допросили снова и все они сказали, что подписывали ложные протоколы.
17 сентября 1960 года президиум Липецкого областного суда отменил несправедливый приговор. Епископа и других священников реабилитировали.
Тайны в конверте
Ведущий архивист Липецкого госархива Валерий Борисович Поляков в свое время наугад слал письма репрессированным из списка. Он не мог знать какая судьба постигла этих людей, живы ли они.
Порой Валерий Борисович получал ответные конверты, в которых находились страшные воспоминания. По этим письмам архивист восстанавливал события и писал статьи.
Сейчас благодаря этому судьбы многих выживших репрессированных больше не покрыты тайной.
К таковым относится Семен Андреевич Кулинич, который в 1989 году прислал письмо на имя архивиста. Вероятно, Семен Кулинич был сыном расстрелянного конюха «Сокольского завода» Андрея Кулинича.
В письме он рассказал о том, как он работал на заводе на конном дворе возчиком. Меньше чем через год работы Семена обвинили в контрреволюционной деятельности и посадили в тюрьму. Суда не было. Практически сразу мужчине объявили срок наказания — 10 лет. Три года он отбывал наказание в Бурят-Монголии, а остальные семь — на севере.
Где в Липецке исполняли смертные приговоры
Точные места расстрелов нигде не указывались. Это была настолько засекреченная информация, что историки до сих пор могут опираться только на слова очевидцев. По мнению архивиста Валерия Полякова, в Липецке было несколько основных мест для расстрелов. Это липецкая тюрьма, каменный лог и здание горотдела НКВД.
Еще одно место расстрелов указал липецкий краевед Александр Клоков. Свидетельница, которой на момент разговора было уже 90 лет, сообщила, что видела, как людей расстреливали у стены на Преображенском кладбище.
Ни один город или поселок России не обошла беда. Массовые репрессии коснулись многих. До сих пор люди восстанавливают честь своих предков, добиваются реабилитации прабабушек и прадедушек, ушедших так рано и несправедливо.
